Словосочетание "Стратегия-31" (далее "С-31") знакомо всем, кто следит за политическими новостями. С июля 2009 года каждое 31-е число представители несистемной оппозиции (то есть организаций, не зарегистрированных как партии и не представленных в органах власти) выходят на демонстрации в поддержку 31-й статьи Конституции России, гарантирующей свободу собраний. Участвуют в "С-31" в основном активисты левацких и леволиберальных движений. Акции "С-31" проходят во многих городах России и даже за рубежом, но по большей части это немногочисленные (даже одиночные) пикеты, реже митинги.
Самое интересное происходит в Петербурге и в Москве. В обеих столицах оппозиционеры пытаются провести несанкционированные собрания (в Петербурге у Гостиного двора, в Москве на Триумфальной площади). Обе площадки заблаговременно блокирует полиция, оппозиционеров частью вытесняют, частью задерживают (впрочем, и теснят, и хватают ВСЕХ, не спрашивая о политических пристрастиях). Большинство задержанных выпускают в тот же вечер, реже им присуждают "сутки". Известен лишь один случай, когда после демонстрации "С-31" человека посадили на два с половиной года (дело Мохнаткина).
От раза к разу сценарий акций не претерпевает существенных изменений.
Вопрос: "Куда ведет несистемную оппозицию "С-31" — в тупик или прямиком к могиле?"
Но обо всем по порядку.
Идея "С-31" в ее нынешнем виде принадлежит лидеру нацболов Эдуарду Лимонову. К лету 2009 года все совместные проекты внесистемной оппозиции угасли: "Марши несогласных" уже давно не собирали многотысячные толпы, коалиция "Другая Россия" и Национальная ассамблея существовали чисто номинально. Недавние союзники обнаружили, что, за исключением лозунга "Россия без Путина!", у них довольно-таки мало общего.
Поскольку смещение Путина в ближайшей исторической перспективе не представлялось возможным, дальнейшее существование "несистемных" объединений теряло всякий смысл.
Слишком разные, чтобы не сказать противоположные установки были у участников "безпутинских" союзов.
Это, разумеется, не устраивало Лимонова с его неуемной страстью быть идейным вдохновителем, отцом-основателем, руководителем и объединителем. Во что бы то ни стало сидеть в президиуме вместе с вождями таких же мини-партий, а лучше во главе его. Эта страсть Лимонова швыряла нацболов то в союз с ультранационалистами (1996 год), то в объединение с советскими реставраторами (1997–1999), то к либералам, в которых они еще недавно швыряли помидоры. Плодом этой страсти является и "С-31". Формально "С-31" посвящена борьбе за свободу собраний. На первый взгляд, вполне общедемократическое требование, вокруг которого могут объединиться все — от либералов и советских реставраторов до анархистов и ультраправых. Общедемократический характер "С-31" подчеркивается демонстративным, многократно оглашенным отказом от любой "партийной" символики. Но
при этом Лимонов неустанно напоминает: изобретатель "С-31" — это я, отец Эдуард.
Такая вот диалектика, товарищи.
Возможно, я предубежден против Лимонова. Возможно, он искренне надеялся создать протестную субкультуру — с волшебной цифрой "31" в качестве символа и этаким оппозиционным Хеллоуином, разгульным праздником непослушания каждое 31-е число. Однако традиция не рождается по щучьему велению. Внедрить ее в народ — потруднее, чем в современной России создать политическую партию. И 31-я статья Конституции — не самый удачный выбор знамени. Средневзвешенному гражданину, который на митинги попадает раз в три года, если не реже, "проблема" свободы собраний малоинтересна. Проблемы, волнующие аполитичных граждан (точнее не участвующих в околополитической "движухе"), периодически прорываются то очередным Пикалевым, то новой Кущевкой, то еще какой-нибудь Манежкой, Сагрой или Кондопогой.
Если же взять средневзвешенного политически озабоченного индивидуума, то для него более важной, чем 31-я статья Конституции, покажется проблема 282-й статьи Уголовного кодекса.
Сейчас любого можно упечь за решетку за негативное высказывание о социальной группе "неверные менты" или "продажные бюрократы". "Антиэкстремистские" статьи российского УК фактически отменяют в стране гражданские свободы: свободу слова, свободу создавать общественные объединения. А если кому-то очень хочется побороться именно за свободу собраний, то уместнее было бы потребовать убрать с митинговых площадей полицейские оцепления, рамки и барьеры, прекратить оскорбительные досмотры тех, кто идет на демонстрацию…
Однако для Лимонова и его соратников по "С-31" высшим достижением гражданского общества, судя по всему, является митинг на Триумфальной площади 31-го числа с 18:00 до 20:00. Причем непременно несанкционированный. Те, кто следит за перипетиями "С-31", помнят сакраментальную фразу: "Тащите деда на митинг!" В октябре 2010 года московское руководство сделало хитрый ход: нежданно-негаданно санкционировало собрание на Триумфальной. Эффектное "месилово и винтилово" оказалось под угрозой срыва. Но "защитники Конституции" нашли выход из положения. Они кинули клич "Не ходите в загон!" и решили собраться не внутри, а снаружи площадки, отгороженной для проведения митинга. 31 октября Лимонова, как всегда, задержали, однако отнесли не в автозак, а в "загон", где митинговали его "умеренные" коллеги. Чем он был до глубины души возмущен.
Честно говоря, после октябрьского конфуза "С-31" можно было с чистой совестью отправлять на свалку.
"Стратеги" показали, что главное и единственное назначение их кампании — провокация столкновений с полицией (точнее "столкновений" в кавычках).
Тем, кто забыл уличные баталии начала девяностых и даже "Марши несогласных" 2007 года, я напомню о событиях на Манежной площади 11 декабря 2010-го. Вот там действительно было серьезное, без дураков, противостояние. А то, что происходит на Триумфальной по 31-м числам, напоминает ролевую игру.
Собственно, ничем иным "С-31" и быть не может. Пара сотен оппозиционеров не могут "перестоять" батальоны умелых и дисциплинированных, а главное, защищенных действующим законом бойцов карательных органов. Одержать физическую победу для сторонников "С-31" технически невозможно. Силы не то что не равны, а даже не сопоставимы. Поэтому "стратегам" остается одно: раз за разом красиво сдаваться полицаям. Так было 31 июля 2009 года, и спустя два года ничего не изменилось, хотя некоторые горячие головы поспешили объявить "сидячую забастовку" победой. (Блажен, кто верует: сотня-другая активистов, с бору по сосенке от разных организаций, сидели на асфальте в окружении флегматичных "копов", а когда попытались пройтись по Тверской, полицаи похватали всех, кто не успел разбежаться, и даже особенно не вспотели.) Удивительно, но такое положение дел устраивает всех. Журналисты получают возможность сделать скандальные репортажи, ГУВД выполняет план по административным правонарушениям, а сами герои дня наслаждаются иллюзией собственной значимости и опасности для режима. Несколько дней после акций "С-31" в оппозиционных СМИ и блогах кипят страсти. Если кому-то присудят несколько суток ареста, то последействие акции растягивается еще на неделю-другую.
На самом деле "С-31" — это путь деградации несистемной оппозиции.
Сейчас объясню, почему. В начале нулевых в русский политический словарь вошла аббревиатура АПД. Акция прямого действия. Так национал-большевики, а потом и другие радикалы называли разные рискованные мероприятия: вывешивания транспарантов на высотных зданиях, мирные "захваты" административных учреждений, "продуктовые атаки" против важных персон и т. п. Как человек, немного знающий эту кухню изнутри, ответственно заявляю: подготовка и проведение АПД были делом непростым и требовали от участников разнообразных талантов и умений. Тут и разведка, и проникновение на объект (тайное или с правдоподобной легендой), и оповещение журналистов, и много чего еще. Немаловажной составляющей была подготовка грамотного и хлесткого пресс-релиза, объясняющего, почему некое учреждение оказалось неожиданно заблокировано, а вот этот господин получил в свое "высокопоставленное лицо" помидор… Так радикалы при минимуме затраченных ресурсов доносили свою политическую позицию до общества. При этом они зарабатывали дополнительные очки благодаря остроумию и смелости исполнения. Не зря тактику АПД взяли на вооружение прокремлевские молодежные организации.
"С-31" — прямая противоположность АПД.
Для того чтобы прийти на Триумфальную площадь, крикнуть "Россия без Путина!" и упасть в объятия крестьянских парней в серой форме, не требуется ни хитрости, ни смелости, ни навыков конспирации. Не требуется также понимания политического смысла мероприятия и умения объяснить свою позицию. Поэтому личный состав несистемной оппозиции меняется к худшему. На смену решительным и убежденным "городским партизанам" приходят городские сумасшедшие, шумные, но бестолковые. Они не боятся предстать терпилами и шутами гороховыми, их не смущает отсутствие реальных целей и перспективы. Они получают удовольствие от повторения бессмысленных действий — главное, чтобы было весело и позитивно. А "партизаны" уходят. Кто-то вообще оставляет политику, кто-то подается в ультраправые или левацкие полубандитские группировки, ну, а кто-то примыкает к системным партиям. Там, конечно, тоже имеется своя "шиза", но она, по крайней мере, знает свое место и не пытается рулить. И там нет риска попасть за решетку (не на сутки, а на годы) после очередной уличной клоунады.
Нет, сами вожди "С-31" — далеко не шизофреники, и они-то наверняка понимают бесперспективность своей затеи.
Вот только прекратить собираться по 31-м числам на любимых площадях они уже не могут — это означало бы безоговорочное поражение.
А потому вопрос: "Могилой или тупиком является для несистемной оппозиции "С-31"?" остается открытым. Ясно одно: ничего хорошего "Стратегия" своим адептам не сулит.
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.
Вы можете оставить свои комментарии здесь
