Вот в России всегда так — идешь на революцию, а попадаешь в театр абсурда. Хуже — на комедию. Давно так не смеялись. Нет, респект всем, кто вышел на Тверскую (Манежка перекрыта была). Вы молодцы. Реально. 400 задержанных. Но до Майдана нам далеко. Кст, вообще никто никого не отбивает, в отличие от сегодняшних событий у суда. Маловато опыта такого.
И вот все, внутренние войска, автозаков этих миллион, 2-й оперполк и ОМОН. Ты-то что тут делаешь? Приходим с сыном. Что-то бродим туда-сюда еще с Ирой Прошиной по переходам метро (давно там не была). Вылезаем наконец. О, протест. Протест заключался в том, что подняли два баннера. Ну и герои. Знали, на что шли. Честно отправились в автозак. Респект отдельный моей подруге Тане Давидис, нечастой посетительнице протестных акций и маме трех дочерей, которая туда почему-то не отправилась, хоть смело держала баннер. Ну и зачем еще задержали 370 человек? Что они делали? Зачем их наловили?
Идем с Сережей. Бегает ОМОН. Идти поэтому неудобно. Увидели сотрудников знакомых. Один оперативную съемку ведет. Встали там, Сережа тоже давай оперативную съемку вести. На свой айфон. Автобусы один за другим отъезжают. В них все время кого-то тащат. А просто так. Приходит мой коллега по ОНК и представитель уполномоченного Александр Куликовский. И говорит так: что-то я не видел еще ни одного задержания, не может быть, чтоб людей задерживали просто так, наверное, они все-таки что-то делают. Говорю: давай постоим посмотрим. Вау!
Людей задерживают просто так. Очень плохо.
Надо об этом написать доклад. И тут такие бойцы ОМОНа: о, вот они, пассажиры... И Александра уводят в автобус. И меня тоже за руки, пройдемте. Я говорю: не, вы не поняли. Мы не пассажиры, мы — водители. Вот, у меня документ об этом есть. Товарищ капитан, руководящий задержаниями: ну, извините... Я говорю: не, я извиню потом, вы коллегу моего, пожалуйста, сюда на место сначала верните...
Прибегает: а ваш коллега Куликовский из автобуса выходить отказывается. А я ведь перед ним извинился... Пойдите его позовите. Прихожу в автобус, зову Куликовского, мол, пойдем отсюда. Он говорит: поехали все в отдел! Я говорю: я с ребенком. Он: и его сюда веди! Сотрудники: уходите отсюда все! пожалуйста!
Ладно, выходит Александр через некоторое время. Все, я все адреса переписал, все фамилии, все обстоятельства... СтоИм дальше. А стоИм — вообще-то на проходе к автобусу. Такие я, Александр, сынок с айфоном, пара журналистов. Всех тащат мимо нас в автобус, мы только фиксируем события и номера. А бессмысленно препираться с ОМОНом, его вообще тут быть не должно, он под другое заточен. Мне с ним про права человека разговаривать? Он в шлемах, он плохо слышит. И еще командующий задержаниями капитан впал в раж... э... не знаю, во что он там впал. Ему кто-то жетон сорвал, он бегает, всех хватает и кричит: о да, у меня нет жетона! Я держу его в руке! В автобус, все в автобус! Ты, сынок, иди, иди домой... а остальные — все в автобус!
Не, в изрядной доле артистизма ему не откажешь. В частности, пробегая мимо нас в очередной раз, он почему-то все время отдавал Куликовскому честь. Фамилию, правда, назвать отказался, слинял, сообщив, что он уже представлялся, что он к нам в данный момент не обращается, поэтому представиться не должен. Но выглядело все это крайне странно. Люди продолжали хватать почем зря. Саша прав: раньше были правила. Ты крикнул что-то или флаг поднял — тебя задержали. А тут вообще просто необъяснимое.
Слышу, Сережа такой: мама, до свидания. Поворачиваюсь, его двое омоновцев уже в автобус направляют. Я говорю: что это? Давайте, мимо пробегайте, это мой несовершеннолетний сын в сопровождении. А мы — фиговы общественные наблюдатели. Смотрите, сейчас будет прикольно. Они: вы что тут, всей семьей? Говорю: да, сейчас еще бабушка подтянется. Ребенка оставили моего, ладно? Хорошо, ушли.
Ему, кст, 14 — он выглядит лет на 13. Нафига он вам в автобусе сдался?
А мы уже просто стоим, нас на смех пробило реально. Даже не нервный. Комментируем происходящее, ВВшники ржут, капитан нервничает, уже ОМОН ржет даже и бегает медленней. Автобусы кончились, говорим, — просим сажать задержанных в троллейбус. Вот он едет. Останавливайте. Кто-то из сотрудников вяло пытается остановить троллейбус. Троллейбус в ужасе объезжает засаду, выехав аж в третий ряд, норовит потерять контакт рогов с проводами. Машины, едущие по Тверской тормозятся и приветственно сигналят акции. Им хлопают и машут руками.
Опять сынок такой: мама, они опять... Тьфу, это уже новый набор ОМОН-а его влечет в автобус. Я омоновцу говорю: оставил его быстро. Он со мной. Омоновец: а вы кто? Я: а вот это знать тебе не надо, кто я. Он: все, понял, хорошо. Уходим.
Пароль, что ли, я случайно угадала?..
Еще один пароль: я тут еще три года простою, пока тебя уволят. Это — на вопрос: вы тут уже час стоИте, наверное, вам пора в автобус? (Кст, с этими словами вокруг нас задерживали немало людей). Бабушек каких-то тащили... Одну — за руки и за ноги. Сынок такой — отчет омоновца: приколись, я сегодня двух бабок в автозак отвалил!..
Автобусы 1449 и 2005, в вас вообще хрень творилась. Мы запротоколировали эту хрень.
А я уже не доставала вообще никакие документы, когда просила пояснить, что тут происходит. У меня то ли со взглядом что-то, то ли смех меня разбирает, и я скрыть этого не могу. Все любители задержаний от меня отшатываются в панике, и зря беспокоились за меня люди и шеф мой. А смех все-таки хреновый, я честно не понимаю, за что задержали этих людей, будет кто-то соблюдать закон, или не будет. И всем этим людям, заджержанным, впаяют 20.2, ух ты, ОВД "Арбат", 19.3, а они в подавляющем большинстве ничего не нарушили. Вот, кст, и фотография капитана, командовашего всем этим безобразием, спасибо, сынок. Ты много еще там интересного всякого снял. Товарищ капитан, мы чудно провели вечер. Давайте вы теперь объясните, что это все такое было? Не мне. Мне — не надо. А вообще — придется. Зачем полковника куда-то убрали? А, ну понятно — Сочи... Товарищ полковник такую траву все же не курил.
Тут надо еще отметить, что в процессе беготни за согражданами товарищ капитан еще периодически кричал "тыр-тыр-тыррррр!", что настораживало журналистов и общественных наблюдателей. А также когда цепь ОМОНа в самом конце мероприятия стала выдавливать людей в метро, товарищ капитан зачем-то периодически раздвигал лично штакетники между тротуаром и проезжей частью, выхватывал лично же идущих к метро людей со словами навроде "медленно шел — в автобус пошел", после чего людей задерживал.
Не, вот честно... Мы услышали: это компромиссный приговор, спасибо власть. Впрочем, все без исключения ребята по Болотной пока, по крайней мере, готовы идти на апелляцию. ТрУсов тут тоже нет, как выясняется.
Да, тут явно еще не Майдан. Но некоторые судьи и некоторые товарищи капитаны добьются ж такого результата. И вот еще ЦПЭ. Что-то взгляд не держат... Но это — отдельная тема. Подождем. Поговорим. А не надо людей провоцировать, а потом за ксиву уходить.
В общем, шла я вся такая больная на войну, а попала я на хрень. Которую устроили сотрудники правоохранительных органов. Очень жаль. Спасибо всем членам ОНК, которые работали по задержаниям сегодня! Спасибо всем, кто вышел на улицу. Спасибо всем, кто поддерживал и помогал.
А про войну... все опять эти беседы о насилии о ненасилии, о цель оправдывает средства, о мирно или немирно... что я скажу нового? Вот я поставлю песенку сюда, которая лучше меня намного сформулирует мою точку зрения. Жаль всегда, что кто-то формулирует лучше. Ну да. "А меня убьют на войне". Я-то готова, хоть и страшно, кстати, очень.
Но я не прикалываюсь, когда говорю, что готова быть в числе 70 убитых на Майдане. Если есть шанс, что станет лучше — готова.
И всегда была, хоть всегда боялась. А сейчас вообще уже сколько лет с приколами прожила.
! Орфография и стилистика автора сохранены
